Настоящая принцесса и Летучий Корабль - Страница 36

— Я Кристабель, — прозвенела она и перевела взгляд на Филина. — Я — Кристабель, — повторила она.

— Она что, тоже кукла? — прошипел Костя на ухо Лёвушке. Тот отмахнулся.

— Только не думайте, что вы ошиблись, — ледяным тоном продолжала королева, не сводя глаз с волшебника. — Другой Кристабель в Ажурии нет. А Белая Книга издревле хранится в нашем королевстве. В замке. Вас не обманули, чужеземцы. — Рыбьи глаза Парагона вспыхнули. — С тех пор, как Гуммиэль Тринадцатый привез её среди прочих трофеев после победы над Гельмом. Что ещё вы хотите узнать?

— Мы хотим узнать, что сталось с нашей куклой, — твердо сказал Филин. — Сейчас же.

— И вы по-прежнему упорствуете, называя её куклой? — вкрадчиво спросил канцлер. — Ай-ай-ай, господа чужеземцы. Я вижу, вы не питаете должного уважения к нашему гостеприимному государю. Вам была оказана высо…

— За дураков нас держите? — прямолинейно добавил Гуммиэль и сунул кинжал за пояс. — Девочку вашу мы королевской волей оставляем себе. Пригодится. — Он неприятно облизнулся. Кристабель соскользнула с трона и, шурша шлейфом, устремилась к дверям. Канцлер проводил её невыразительным взглядом.

— Нет, — хором ответили Филин и Инго. Прочие молчали.

— А вашего согласия никто и не спрашивает, — король надменно усмехнулся, дрогнув обвислыми щеками. — Верно, мой добрый Парагон? Мы готовы от щедрот своих отсыпать вам золота… ну хоть втрое больше её веса. Хотите — берите, хотите — езжайте восвояси так. Ах да, вы ещё хотели ознакомиться с Белой Книгой? — Гуммиэль смерил чужеземцев снисходительным взглядом. — Ну это, пожалуй, можно, раз уж вы такие ценители старины.

— Я вообще не понимаю, о чём тут разговор, — Инго сделал шаг вперед. — Книга сама по себе, а девочку верните немедленно.

Гуммиэль побагровел и раздулся, как индюк.

— Ах, как вы неосторожны в выражениях, чужеземцы! — Парагон бросился наперерез между троном и Инго и всплеснул сухонькими ручками. — Позвольте мне, недостойному, предостеречь вас. Да понимаете ли вы, что Его Величество в своей неизреченной милости дарует вам щедрую награду за какую-то девчонку! Да в вашем королевстве настоящих девочек наверняка пруд пруди. А Его Величество к тому же позволяет вам не только увидеть то, ради чего вы проделали изрядный путь, но и вернуться домой целыми и невредимыми! Так-то вы цените королевскую милость!

— Может, им золота мало? — вполголоса осведомился Гуммиэль, наклоняясь к канцлеру.

— Что вы, Ваше Величество, опомнитесь! — зажурчал Парагон. — По сути дела, Ваше Величество, господа чужеземцы должны быть нам искренне благодарны, если мы просто выпустим их за пределы Ажурии и позволим возвестить миру о нашей стране. Почему мы, собственно, должны предлагать им выкуп за девочку? В конце концов, пройдет несколько лет, и её ждет почетная судьба супруги наследного принца, матери наследника престола… Пусть осознают высочайшую честь и… э-э… да будет светел их путь.

— А я как же? — неожиданно подала голос Юлечка. — Меня оставьте! Я же главная фрейлина её высочества! — Придворные ахнули. — Как же она без меня? — Филин ладонью зажал ей рот, но было поздно.

— Мы не ослышались? — глаза у Парагона вонзились в Юлечку, как две иголки. — Подойди-ка сюда, прелестное дитя.

Юлечка вырвалась из хватки Филина подсеменила к канцлеру и изобразила нечто похожее на книксен.

— Значит, ты тоже девочка. — Парагон пристально оглядел её джинсы и стрижку и отеческим жестом погладил Ю-Ю по головке. — Очень хорошо. Замечательно. Ну, расскажи нам про свою госпожу. Она в самом деле принцесса? Настоящая?

Юлечка искательно закивала.

Канцлер кликнул стражу, и двое бравых гвардейцев тотчас промаршировали к трону, звякая шпорами.

— Препроводите это дитя в покои её величества, — велел Парагон. Юлечка проворно встала между гвардейцами, поулыбалась нужным людям — королю и канцлеру — и послушно заскользила вон из тронного зала, даже не обернувшись.

— Спятила, — прошипел Костя на ухо Лёвушке.

— Итак, теперь у нас есть принцесса со свитой! — Канцлер нагнулся, нажал у плинтуса какую-то кнопку, подхватил с пола нечто маленькое и металлическое и что-то зашептал в кулак. — Конец нашим тревогам о продолжении королевского рода!

— Гадость какая! — возмущенно воскликнул Лёвушка.

— Вот как? — Парагон опустил металлическое нечто на пол и обернулся к нему. Механическая мышь, дробно стуча коготками, метнулась прочь. — Вижу, вижу, слова вас не убеждают, господа чужеземцы, — он вздохнул с самым сокрушенным видом. — Не согласитесь ли проследовать в наш Арсенал?

— А в самом деле! — Гуммиэль поднялся с трона, потянулся и широко зевнул. — Уж в Арсенале-то они запоют по-другому!

Глава 6,

в которой куклы плачут и смеются, а Гуммиэля XXXII пристегивают к мечу

Теперь Лиза знала, почему говорят: «Слезами горю не поможешь». Оказывается, слёзы довольно быстро кончаются. И остаёшься, как дурочка, без слёз, но с насморком и распухшим носом. Это Лиза поняла, пока колотила в дверь. Вообще-то, она здорово боялась, что вернётся тот великанище с инструментами. Неужели это и был мастер Амальгамссен? И чего он так вскипятился? Вошел, увидел её, буркнул что-то и хлопнул дверью — чуть витражи в окнах не посыпались.

Лиза побродила по комнатке, тесно заставленной безделушками, честно попыталась взять себя в руки и подумать, но думать в такой обстановочке не очень-то получалось. Она ещё несколько раз подходила к окну и дергала кованую ручку. Бесполезно. Потом подтащила к высокому окну стул, поставила его на столик, с трудом взобралась на это шаткое сооружение и прилипла к витражному стеклу. Можно, конечно, кинуть в стекло чем-нибудь тяжёлым, вот, например, пуфиком, но что толку? Вон как высоко. Далеко внизу на садовых лужайках бегали какие-то люди и развешивали какие-то дурацкие гирлянды. Отсюда они казались не больше шахматных фигурок. Что же теперь делать-то? Неужели Филин и Инго и все остальные насовсем ушли? Не может быть!